Мрачный Вилли. Эммет Келли

Передо мной фотография журнала-программы знаменитого трехманежного американского цирка "Барнум Бейли".

На красочной фотографии изображен клоунский коллектив этого цирка.

Клоунов в верхнем ряду четырнадцать, в нижнем - двенадцать. В общей сложности двадцать шесть. Все они одеты в различные клоунские костюмы. Ни одного похожего.

Я закрываю глаза и вижу такую картину - костюмерная одного из цирков или театров, где свалены в одну кучу разноцветные тряпки. Вокруг ходят люди и по деловому выуживают штаны, рубашки, пиджаки, галстуки, обувь и головные уборы. Некоторые, положив свой комплект под мышку, расписываются в книге кладовщика и уходят. Другие примеривают костюмы у зеркала, но не удовлетворившись, продолжают поиски. Наконец и они покидают костюмерную.

Остался только один мужчина средних лет, с довольно угрюмым видом. Он ничего не нашел подходящего. Не успел. Все разобрали. Стоя у зеркала и, смотря сквозь прищуренные глаза на свой костюм, он все больше мрачнел и всем своим видом выражал ужасную трагедию и обиду на кладовщика, который, по его мнению, не хочет открыть комнату, где лежат вещи получше.

Цилиндр явно мал. Он кольцом сжимает голову так, что даже брови соединились. Придется отказаться от парика - подумал мужчина. Воротник от манишки болтается на груди, а попугаистый галстук, который чудом держится на нем, свисает до колен. Фрак как будто сидит ничего, если не считать, что один рукав немного короче и видна часть голой волосатой руки поверх упавшего манжета. Мужчина поднял манжет, но тот снова упал на кисть, вовремя сжатую в кулак. Мужчина решил, что если он постоянно будет держать в руке банан, то манжет останется, хотя бы, на этом месте. Штаны в неяркую клетку того и гляди спадут.

Кладовщик помогает мужчине пристегнуть полосатые подтяжки с клипсами. Мужчина нагибается, чтобы расписаться в книге. При этом он наступает на конец галстука. Манжет спадает на шариковую ручку, а подтяжки отстегиваются сзади. Кладовщик еле сдерживает смех, в то время как мужчина готов его убить. Он разгибается в полный рост, и конец галстука остается под мыском ботинка. Отстегиваются подтяжки спереди и штаны в неяркую клетку падают на пол. На их месте женские панталоны, которые он одел, не найдя своих трусов в общей свалке семейного белья.

Кладовщик буквально покатывается от смеха.

Я снова вглядываюсь в фотографию, и снова закрываю глаза.

Кладовщик вышел, борясь с икотой, в которую перешел его смех.

Окончательно выйдя из себя, мужчина врывается в другую комнату, где хранится никому ненужный хлам, думающий, что он - все еще реквизит.

На гвозде, увеличившимся в диаметре от ржавчины, висит ружье. Из его дула грозно выглядывает, ища очередную жертву, паук. Мужчина, взявшись за пыльный приклад, снимает ружье.

"Все, конец" - проговорил он своим внутренним голосом. Между прочим, внутренний голос находится в области носоглотки, недалеко от виска, к которому мужчина приставил дуло и большим пальцем, считавшим, что он самый интеллигентный, потому что им совсем не пользовались для чистки носа, спустил курок. Раздался оглушительный выстрел. Первым вылетел паук. Он прятался от опасности, идя ей навстречу. Вслед за ним полетел букет бумажных цветов и огромное облако пыли. Лицо мужчины стало совсем черным и от этого еще более мрачным.

Сжатое в кулак секундой назад, сердце, распустило свои пальцы и сложило их в кукиш.

Мужчина стал смеяться, обнажив запломбированные зубы. Его раскатистый смех напоминал ржание лошади Пржевальского. Он стал бегать по комнате, доставая из кучи разбросанного хлама, то огромный нож, лезвие которого от прикосновения к груди, уходило в ручку, пулемет, яростно стреляющий вишнями, рапиру, мягко скользящую вокруг туловища и выходящую острием за спиной.

Смех мужчины для нормального человека, пожалуй, достиг предела, но тогда этот смех не был бы клоунским, вершина которого - вопль.

И этот вопль раздался именно в тот момент, когда огромная резиновая бутылка, подкинутая мужчиной, упала ему на голову и звонко отскочила в сторону, подпрыгивая и переворачиваясь в воздухе, вслед за убегающим пауком, под ноги испуганного кладовщика.

Я снова вглядываюсь в пеструю фотографию, но вижу только маску клоуна, нашедшего свой мрачный образ.

Е.Чернов