Цирк в фотографиях

Я случайно наткнулась на Ваш архив с фотографиями артистов цирка. И на форум www.ruscircus.ru, с которого ведет к нему ссылка.

Судя по сообщениям, было это еще в 2011 году, и Вы тогда сетовали, что не больно-то интересуется народ Вашим архивом, а Ваш товарищ ответил, что даже если один человек заинтересуется, то уже, значит, труд был не напрасный. Я не возложу на себя ответственную роль того самого единственного человека - уверена, за это время Ваш архив помог или хотя бы просто доставил удовольствие многим. Но от себя хочу добавить свою личную, большую и теплую благодарность.

Начну с начала своей маленькой истории

Недавно у нас с ребятами зашла речь о первой любви, детской и чистой, какая она бывает. Каждый делился своими рассказами, и я начала вспоминать. Мне было лет десять или двенадцать, папа повел меня в цирк. Это был год 98-й или двухтысячный. Из дома "в свет" я выбиралась тогда нечасто, и такое количество незнакомых людей, особенная атмосфера, непривычность - все это меня не то чтобы пугало, но обостряло мои детские органы чувств. В антракте мы очутились у стенда с открытками, и какая-то крепкая матерая женщина, продавщица, вынудила меня купить одну из них. Меня еще так сильно удивило, что вот, вроде бы, человек не приказывает и не угрожает, а как-то так интересно манипулирует, что мне приходится делать то, чего я делать не желаю. Я тогда не знала, как отступиться, чтобы ее не обидеть, обменялась с папой взглядами и - делать нечего - принялась выбирать. Выбрала я открытку с жонглером, он стоял на красном фоне арены и подбрасывал в воздух предметы, уже не помню, шары или булавы, или что-то другое. Мне понравилось его выступление в первом отделении. Я указала на открытку пальцем и продавщица, вынимая ее, велела мне подойти к ней, когда начнется второе отделение, она куда-то меня проведет и артист поставит свой автограф.

Я помню, как ужасно боялась идти одна, без папы. Второе отделение началось, а я никак не могла сконцентрироваться на действии, теребила в руках свою открытку и волновалась, как же мне не потеряться. Отказаться я тоже не могла - тогда еще мне казалось, что все взрослые умнее меня, и я безукоризненно их должна слушаться. Я как будто еще ничего и не представляла из себя, была не человеком, а каким-то механизмом, который день и ночь только и занимался тем, что впитывал в себя окружающий мир и пытался его худо-бедно осознать. Взрослых я даже побаивалась, потому что правила их игры казались мне неясными, бессмысленными и иногда нечестными. Я понимала, что не смогу играть в них, как следует. Поэтому когда папа похлопал меня по руке и мне пришлось выбраться из нашего ряда и подняться к той жуткой женщине, я старалась предельно сконцентрироваться и слушать ее внимательно, потому что знала, как часто я задумываюсь и выпадаю из действительности. На мое счастье, далеко идти не пришлось, она указала мне на дверь, - в нашем волгоградском цирке по бокам от арены, вверху, между секторами, есть две каменные арки, ведущие во внутренние коридоры. И я отправилась туда.

Помню, как дверь за мной тихо закрылась, и я оказалась в пустом помещении, гулком и темном - горела только одна лампа. Под потолком были протянуты какие-то металлические коммуникации, штукатурка облуплена, любое движение рождало эхо. Я застыла и осматривалась, и вдруг увидела, что на одной из длинных железных скамеек, чуть поодаль от моей двери, лежит человек. Это был тот самый артист, я видела, как он ровно дышит и пайетки на его костюме поблескивали в такт. Он лежал на спине, согнув ноги в коленях и перекинув одну за другую, и левой рукой накрыл глаза, чтобы лампа его не слепила. Помню еще, что волосы у него были длинные до плеч, светлые, и они будто просачивались между перекладинами скамейки. Он не слышал, как я вошла, и думал, что все еще находится там один. И я тогда почувствовала, что я нечаянным образом оказалась к его этому личному миру причастна, нечаянно в него вторглась. Мне казалось, что я ощущаю физически, как от его скамейки в стороны расходится какая-то горячая волна энергии, потому что он о чем-то задумался и его сознание рождало в этот момент какие-то его собственные вселенные. Мне было неловко нарушать его покой, кажется, я все-таки собралась с духом и через какое-то время вздохнула и сделала в его сторону несколько шагов, шаркая ногами. Помню, как его ладонь на лице вздрогнула и он запрокинул голову, чтобы меня увидеть. Поднялся, что-то негромко сказал, я не расслышала. Я молча протянула ему открытку. Он рассеянно похлопал по карманам синего халата, который накинул поверх костюма, и нашел ручку.

Помню, как он спросил мое имя, положил открытку на колено и долго писал. Сначала он написал мое имя с маленькой буквы, потом вернулся и пририсовал к букве "м" две палочки. Он сидел и писал, а я наблюдала за ним. Я, вроде бы, в те десять или двенадцать, еще ничего не соображала, но хорошо помню, как в какую-то секунду что-то во мне щелкнуло, и у меня появилось ощущение, как будто я его каким-то образом поняла, как будто этот его мир, в который я случайно попала, меня впустил, и по склонившемуся передо мной затылку, по широким плечам, по упертой в колено, дрожащей открытке я прочла его целиком. Как будто прикоснулась к нему, невидимо и не осязаемо, ощутив его отрешенность и одиночество, застенчивость, которую он мог проявить не с людьми, с которыми нужно обязательно кем-то быть, а со мной, маленькой, которую он пока еще не считал за человека, обладающего личностью, а перед ребенком не обязательно надевать маски. Я знала это. Знала, что он не относится ко мне, как к живому звену общества, не воспринимает меня всерьез, не уделяет мне внимание, как нужно делать со взрослыми людьми. Он меня от какой-то части не замечал, но это значило - что и не боялся, и оставался открытым. И когда он на меня смотрел и меня не видел - я могла видеть его.

Меня это очень поразило. Вам, наверное, смешно читать. Мне, наверное, и самой было бы смешно - за это время я, конечно, уже выросла и обрасла цинизмом. Но в тот момент я как будто впервые осознала себя изнутри. Я вышла и взглянула на ту женщину (она снова что-то мне говорила, но я не слышала), и поняла, что не все взрослые, пожалуй, умнее и лучше меня, как я считала раньше. Я поняла, что не только от мира могу что-то брать, как у меня до этого получалось, но и рождать этому миру что-то могу взамен. И я тогда этому научилась. И рождала, ну и до сих пор рождаю, потому что люблю своих близких.

Эта маленькая встреча, она была вся неловкая и несуразная, но она впервые во мне открыла это чувство. Ну, наверное, можно сказать, что это была та самая моя первая любовь, когда ты вдруг первый раз смог почувствовать другого человека, как себя самого. Когда ничего не ждешь в ответ, нет еще ни страсти, ни ожиданий, когда все это просто сквозь тебя проходит и оставляет какую-то радость тихую. Я закладывала этой открыткой книги, иногда долго на нее смотрела, а потом мой братец младший ее случайно порвал. Но наверное, это уже не важно, потому что самое главное у меня все равно осталось.

Вы, скорее всего, уже утомились читать. Вела я к тому, что, когда я эту свою историю вспомнила, мне захотелось узнать, как этого человека звали. Найти и посмотреть на него. В этом порыве я и натолкнулась на Ваш архив. Я пересмотрела всех жонглеров и эквилибристов, потому что мой артист - помню, что на открытке было написано "Александр", если память меня не подводит, - выступал потом еще и во втором действии, он выходил на натянутый высоко трос. Тогда у него что-то не получилось, может быть, предметы, которыми он жонглировал, выскользнули из рук, или не получился какой-то трюк. Он сначала растерялся, а потом собрался и сделал незапланированное в номере сальто, чем полностью себя реабилитировал. В общем, я пересмотрела всех жонглеров и эквилибристов, а потом завязла и просмотрела еще добрую половину Вашего архива. Всех этих людей, многих из которых уже нет с нами... И я словно окунулась и открыла заново для себя мир цирка, с другой его стороны. Наверное, раньше я и не задумывалась, насколько это изнуряющее искусство, насколько люди, которые занимаются им, сильны волей. Я листала картинки и как будто была в какой-то другой стране. Не-еет, я не нашла своего героя, хотя очень старалась)). Наверное, это невозможно - у меня слишком мало данных. Но то, что я получила взамен, оказалось не менее драгоценно.

Поэтому спасибо Вам большое за Ваш труд. Жаль, что не могу добавить к Вашей коллекции той своей открытки.

Мария

оставить комментарий