Вера Сербина 

Помнится,    в   1949  году  Вера Сербина    вы­ступала в Ленинградском цирке.

— Эквилибристка    на    проволоке! — объ­явил инспектор манежа.

Казалось, что исполнительница непре­менно появится в костюме, усеянном тра­диционными блестками, — этакая канатная плясунья из детской сказки. Но то, что произошло на манеже, было совсем не­ожиданно.

Распахнулся занавес и на манеж выбежала ватага веселых, хо­хочущих девушек. От ярких лент, вплетенных в косы, от пестрых сарафанов празднично становилось на арене. А бойкая мелодия «Светит месяц» так и подзадоривала. Бесшумно притопывая каблуч­ками мягких цветных сапожек, девушки исполняли танец. И вдруг перед зрителями появилась еще одна исполнительница с такими же лентами в косах, в таких же сапожках, с таким же задорным выраже­нием на лице. Ну, ни дать ни взять, бойкая деревенская девчонка насмешница и озорница.

Помахивая веером, сделанным в виде большого кленового листа, она забралась на проволоку, украшенную кудрявыми ветками бере­зок, и пробежала по ней, звонко выкрикивая:

Меня милый провожал,

Мостик поломался,

Я по проволоке пошла,

А милой  остался.

Удивленные зрители с восхищением смотрели, как легко и уверенно держалась на проволоке Сербина. Она исполняла рус­скую пляску. Это не был облегченный ва­риант, приспособленный для столь необыч­ной танцевальной площадки. Сербина тан­цевала так же, как танцевала бы на полу: со всеми вариациями, прыжками и пово­ротами.

Пожалуй, именно в этом номере впер­вые с наибольшей полнотой раскрылось ее дарование...

В детстве Сербиной пришлось захватить кусочек старого цирка. Девочке исполни­лось шесть лет, когда ее, наряженную в пестрый костюмчик, вместе с сестрами вы­водили на раусы ярмарочных балаганов, еще сохранившихся в первые послерево­люционные годы в небольших городках. Когда девочки подросли, началось их обу­чение акробатике. Отец — дирижер цирко­вого оркестра Иван Алексеевич Сербин — требовал от дочерей, чтобы они также умели петь куплеты, танцевать, владели искусством трансформации.

Более десяти лет просуществовал акро­батический номер сестер Сербиных. Но вот «верхние» подросли, их не под силу стало держать «нижней» — Людмиле. Надо было искать новое. Для Веры этим новым стала проволока.

Вера вставала в шесть утра и спешила на тренировку, но не в цирк, а... во двор. Там, во дворе, протягивалась проволока. Один конец ее прикручивали к дереву, другой — к столбу под навесом. Встав на проволоку, Вера оказывалась на уровне второго этажа.

Работа на проволоке пришлась ей по душе. Она трудна, эта ра­бота, но разве есть в цирке что-нибудь легкое?

Даже падать с проволоки нужно было умеючи. Однажды, упав во время репетиции, Сербина ударилась о натянутую, как струна, проволоку, и та точно ножом полоснула, содрала кожу с лица и с бедра.

В совершенстве овладев балансом на проволоке, Вера подгото­вила сольный номер. Как пригодились теперь ее умение танце­вать, ее природная пластичность и музыкальность.

Можно вспомнить, как Вера Сербина исполняла вальс пиццикато из балета «Коппелия» и другие танцы в традиционном костюме, украшенном перьями и блестками, но хочется рассказать о глав­ном в ее творчестве, о том, как Вера Сербина стала исполнительни­цей  народных  танцев на  проволоке.

Успех этого оригинального номера, поставленного заслуженным деятелем искусств Г. С.   Венециановым,   определил характер   всей ее дальнейшей работы. Он послужил основой для создания сюиты из народных танцев,  и не   просто  танцев, а танцев с трансформа­цией.

Сюита состоит из двух циклов. Первый посвящен танцам наро­дов СССР. В него входят украинский, узбекский и два русских тан­ца. Второй, поставленный при участии балетмейстера А. И. Ра­дунского, состоит из танцев стран народной демократии — чешской польки, румынской «чаокырли» («жаворонок»), польской мазурки и китайского танца с лентой.

Номер «Танцы народов СССР» был впервые показан в 1950 го­ду, а «Танцы стран народной демократии» — в 1954 году. С тех пор зрители узнали и полюбили Сербину как исполнительницу на­родных танцев на проволоке. С каждым годом совершенствуется ее номер, оттачивается мастерство. Трансформационные моменты, несомненно, обогатили ее работу, хотя и осложнили. Ведь менять костюмы приходится не за кулисами, а тут же, на мостике, в полной темноте, когда даже несколько секунд, затрачиваемых на переоде­вание, кажутся вечностью.

Живые, характерные образы создает в своих танцевальных этю­дах на проволоке Вера Сербина. И достаточно Сербиной перед исполнением русской плясовой сделать два-три хлопка, как весь цирк мгновенно откликается, и даже самые меланхоличные зрители начинают «аккомпанировать» пляске — так жизнерадостно искусст­во артистки, так оно заразительно.

М. МЕДВЕДЕВ

Журнал «Советский цирк» март 1959